Мыр

Я говорил себе, что я вижу мир. Но весь мир недоступен моему взгляду, и я видел только части мира. И все, что я видел, я называл частями мира. И я наблюдал свойства этих частей, и, наблюдая свойства частей, я делал науку. Я понимал, что есть умные свойства частей и есть не умные свойства в тех же частях. Я делил их и давал им имена. И в зависимости от их свойств, части мира были умные и не умные.

И были такие части мира, которые могли думать. И эти части смотрели на другие части и на меня. И все части были похожи друг на друга, и я был похож на них.

Я говорил: части гром.

Части говорили: пук времени.

Я говорил: Я тоже часть трех поворотов.

Части отвечали: Мы же маленькие точки. И вдруг я перестал видеть их, а потом и другие части. И я испугался, что рухнет мир.

Но тут я понял, что я не вижу частей по отдельности, а вижу все зараз. Сначала я думал, что это НИЧТО. Но потом понял, что это мир, а то, что я видел раньше, был не мир.

И я всегда знал, что такое мир, но, что я видел раньше, я не знаю и сейчас. И когда части пропали, то их умные свойства перестали быть умными, и их неумные свойства перестали быть неумными. И весь мир перестал быть умным и неумным.

Но только я понял, что я вижу мир, как я перестал его видеть. Я испугался, думая, что мир рухнул. Но пока я так думал, я понял, что если бы рухнул мир, то я бы так уже не думал. И я смотрел, ища мир, но не находил его.

А потом и смотреть стало некуда.

Тогда я понял, что, покуда было куда смотреть, вокруг меня был мир. А теперь его нет. Есть только я. 

А потом я понял, что я и есть мир.

Но мир - это не я.

Хотя в то же время я мир.

А мир не я.

А я мир.

А мир не я.

А я мир.

А мир не я.

А я мир.

И больше я ничего не думал.

Даниил Хармс
1930

Il mendo*

Mi dicevo che vedevo il mondo. Ma il mondo intero era inaccessibile al mio sguardo e vedevo solo parti del mondo. E tutto quello che vedevo, lo chiamavo parti del mondo. E osservavo le proprietà di queste parti e, osservando queste proprietà, facevo della scienza. Capivo che c'erano delle proprietà intelligibili delle parti e che c'erano, in quelle stesse parti, delle proprietà non intelligibili. Le suddividevo e davo loro dei nomi. E, in base alle loro proprietà, le parti del mondo erano intelligibili e non intelligibili.

E c'erano delle parti del mondo che potevano pensare. E queste parti guardavano le altre parti e guardavano me. E tutte le parti si assomigliavano l'una all'altra e io assomigliavo a loro.

Dicevo: parti tuono.

Le parti dicevano: mucchio di tempo.

Dicevo: sono anch'io parte di tre svolte.

Le parti rispondevano: e noi siamo piccoli punti. E di colpo smisi di vederle, e poi pure le altre parti. E temetti che il mondo sarebbe crollato.

Ma capii allora che non vedevo le parti singolarmente, ad una ad una, ma tutte in una volta. Dapprima pensai che questo fosse il NULLA. Ma poi capii che questo era il mondo e che quello che avevo visto prima non lo era.

Ho sempre saputo cosa fosse il mondo, ma quello che avevo visto prima ancora non lo so, cosa fosse.

E quando le parti sparirono, le loro proprietà intelligibili smisero di essere intelligibili, e le loro proprietà non intelligibili smisero di essere non intelligibili. E il mondo intero smise di essere intelligibile e non intelligibile.

Ma capii che vedevo il mondo solo quando smisi di vederlo. Mi prese una paura, pensando che il mondo fosse crollato. Ma mentre stavo pensando così, capii che se il mondo era crollato, non sarei stato in grado di pensare così. E guardai, cercando il mondo, ma senza trovarlo.

Poi non ci fu più nessun posto da guardare.

Capii allora che finché c'era un posto dove guardare, il mondo mi circondava. Ora non c'è più. Ci sono solo io.

Poi capii che ero io il mondo.

Ma il mondo - non sono io.

Per quanto, al contempo, io sono il mondo.

Ma il mondo non è me.

Ma io sono il mondo.

Ma il mondo non è me.

Ma io sono il mondo.

Ma il mondo non è me.

Ma io sono il mondo.

E non pensai più ad altro.

Daniil Charms

1930

* In russo мир è mondo e мы è noi. Charms, nel titolo, li ha fusi. Io ho fatto quello che ho potuto, ripiegando sul pronome singolare.